Главная | О Газете | СТАТЬИ | Контакты

Россия и реформы

Владимир Беляев

главный редактор

 №14148

На прошлой не­деле мы напе­чатали статью зарубежного ком­ментатора о «мед­ленности реформ» России. Сделано это было для того, чтоб наши читатели могли увидеть низкое качество и тенденциозность превали­рующих иностранных ком­ментариев о социальных, политических и экономи­ческих процессах в сегод­няшней России. В свете происходящих в России сейчас выборов, эти ком­ментарии в конечном счете сводятся к персональным нападкам на общепри­знанного лидера в обще­ственном мнении России кандидата – В.В. Путина. Очевидно комментаторы не верят в демократию и предпочитают заранее от­вергать демократическое предпочтение граждан России, которые в принци­пе сами определяют, кто будет более полезен их соб­ственной стране.

Примечательно, что и в самой России имеется достаточно много людей, которые повторяют неле­пости иностранцев – то ли потому, что привыкли сле­по доверять любому веща­телю из «забугорья» то ли потому, что сами неспособ­ны критически осмыслить происходящее.

Что означат слово «ре­форма»? Это – трансфор­мация существующего в нечто иное, предположи­тельно более полезное, бо­лее успешное. В России та­кие реформы происходят не так уж долго – лет 12 по­сле самоустранения Б.Н. Ельцина от власти (дей­ствия, кстати, мужествен­ного и лояльного, что в наше время среди полити­ков повсюду весьма редко). Так что говорить о «медлен­ности реформ» - преуве­личение, даже натяжка. С 1991 до 1999 в России ца­рили не реформы, а хаос революционной ломки, приведший страну к эко­номическому коллапсу, де­фолту государственного долга, разгулу терроризма и к грани социального раз­вала. Не забудем – страну с межконтинентальными баллистическими ракета­ми и тысячами ядерных бомб, в том числе и водо­родных.

С тех пор, за всего 12 лет экономика России стабили­зировалась, показывает по­стоянный рост, инфляция и безработица понижаются, страна выдержала глобаль­ный кризис 2008-2010 года и уже вышла из кризис­ного состояния. Возроди­лось убитое еще в 1917 году аграрное предпринима­тельство, действует ипотеч­ная система для покупки жилья, милиция трансфор­мирована в профессиональ­ную полицию, действует многопартийная полити­ческая система, граждане свободно ездят заграницу, в Москве официально веща­ет радиостанция, которую финансирует иностран­ное правительство (радио «Свобода» - симметричная ситуация, например, в Ва­шингтоне – немыслима, за­прещена законами). Доступ к интернету установлен для уже 60% жителей страны, а свобода прессы уже доходит до той безответственности, которая наблюдалась в Рос­сии перед 1917 годом...

Все эти перемены имели место за последнее деся­тилетие, так что говорить о «медленности реформ» несерьезно или заведомо фальшиво.

Напомню, что слово «ре­форма» означает трансфор­мация. В России же про­исходит гораздо больше, чем трансформация суще­ствующего. Многое (почти все) из унаследованного от СССР непригодно к даль­нейшему употреблению, а многие секторы обще­ственной, политической и экономической жизни были уничтожены боль­шевиками настолько, что их приходится учреждать заново: биржи ценных бу­маг и первичных товаров, самостоятельные заводы, свободное предпринима­тельство в сельском хо­зяйстве, средства связи, пути сообщения, жилищ­ный фонд, местное само­управление, политическая система, финансовый сек­тор... перечень огромен. Сейчас в России проис­ходят не только реформы, а строительство с нуля, причем надо учитывать, что коммунисты не только уничтожили организации и структуры дореволюци­онной России (например, фермерство, банки, бир­жи), но и истребили также самих людей и социальные группы, которые работали в таких организациях, то есть уничтожили сами ме­ханизмы социальной эво­люции и модернизации.

Современная Россия не только «реформируется», она отстраивается – ино­гда используя чудом сохра­нившиеся остатки дорево­люционных учреждений, а чаще отстраивая совре­менные системы с нуля. Как и всё человеческое, успех в этом строительстве бывает разным – что-то удается, другое – не осо­бенно. Так будет довольно долго – Россия отстала от первого мира на 100 лет, а наверстывать утерянное время очень трудно. Да и остальной мир не топчется на месте, поджидая Россию – он всё движется вперед.

Те, кто призывает к ускорению реформ по сути хотят радикальные ре­формы, происходящие в историческое мгновение – при этом действует совер­шенно ложная, материа­листическая теория о том, что внешняя форма (систе­ма) может изменить содер­жание, духовное качество общества. Такие ускорен­ные реформы имеют свое имя, оно – «революция». Россия это уже испытала в 1917. Сегодня в России даже яростные противни­ки лично В.В. Путина на­стойчиво утверждают, в своих протестах, что они «не хотят революции» (они лгут, их лидеры проговари­ваются – им действительно хочется новой революции в России).

Настоящие, полноцен­ные и конструктивные ре­формы происходят доволь­но быстро в масштабах исторических, но требуют десятилетий в размерах человеческой жизни. Ре­формы Императора Алек­сандра Второго начались в 1856 году и продолжались 25 лет (отмена крепостно­го права, реформы само­управления земств и го­родов, судебная, военная, финансовые реформы и многое другое). Если счи­тать от 2000 года, то такой срок придет в 2025 году. Но реформы Царя-Освобо­дителя продолжались его сыном Александром Тре­тьим (Крестьянский по­земельный банк, Транс- сибирская магистраль, фабричное законодатель­ство), а потом внуком Алек­сандра Второго – Николаем Вторым (парламентаризм, столыпинская програм­ма) даже во время Первой мировой войны, вплоть до 1917 года. А реформы Алек­сандра Второго опирались на работу его отца – Нико­лая Первого, и так далее.

В России все 300 лет правления династии Ро­мановых (1613 – 1917) были заняты процессом долго­срочного и настойчивого государственного строи­тельства. Монархическая Россия провела за 300 лет гораздо больше фундамен­тальных, успешных и кон­структивных реформ, чем демократические США, где только одна реформа, касавшаяся привилегий штатов, привела к крово­пролитной гражданской войне Севера с Югом (1861- 1865), последствия кото­рой ощущаются до наших дней. Царская Россия ока­залась гораздо более ди­намичной социально и по­литически за 300 лет, чем «парадигма демократии» США за 235.

Итак, в России выполня­ются не просто реформы, а проекты государственного, политического, социально­го и управленческого воз­рождения и строительства. Рассуждения иностран­ных комментаторов, вроде упомянутой нами статьи (см. выпуск РЖ прошлой недели) отражают или не­вежество, или конкретную политическую цель – про­пагандное влияние на те­кущий избирательный процесс.

Как и кто будет управ­лять современной Росси­ей должны решать само­стоятельно российские граждане, проживающие в России, а не иностранные комментаторы, часто даже не разбирающиеся толком в российских обстоятель­ствах.

Наша же миссия, в ка­честве наследников сопро­тивления Исторической России против коммуниз­ма в 1917-1922 годах, за­ключается в том, чтобы сохранить историческую память и донести до стро­ителей возрождающейся России традиции и кри­терии государственности, которые были приобрете­ны в течение 1100 лет на­ционального опыта. Эта миссия еще не закончена. Мы можем советовать и конструктивно критико­вать, но никто не имеет морального или юридиче­ского права диктовать из­бирателям России, какой должна быть страна, в ко­торой они и их потомство будут жить – поскольку им доступен теперь свобод­ный выбор – и они должны его сделать самостоятель­но.

РЖ